Филиппо Томмазо Маринетти биография

Филиппо Томмазо Маринетти - биография

• 2.05
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5

Известный : Писатель, Поэт, Деятель искусства

Страна: Италия

Категория: Писатели

Знак зодиака: Козерог

Дата рождения: 22 Декабря 1876г.

Дата cмерти: 2 Декабря 1944г. (67 лет)

Биография добавлена: 1 Апреля 2014г.

Маринетти (Marinetti) Филиппо Томмазо (22.12.1876, Александрия, Египет — 02.12.1944, Белладжо) - итальянский писатель.

Основоположник и теоретик футуризма в европейской литературе и искусстве.

Начал как поэт свободного стиха; поэма "Завоевание звёзд" (1902). В 1909 опубликовал первый "Манифест футуризма", провозгласивший авангардистскую эстетическую программу с рядом реакционных идейных моментов: освобождение от "мёртвой культуры" прошлого, от гуманистических идеалов, создание "динамической литературы будущего" — "futuro" (отсюда "футуризм"), воспевающей машинную технику, войну как "единственную гигиену мира". Маринетти организовывал футуристические кружки среди националистической молодёжи, ездил с пропагандистскими лекциями (был в России в 1910 и 1914).

В стихах и прозе воспевал колониальную экспансию в Африке: роман "Мафарка-футурист" (1910, русский перевод 1916); итало-турецкую войну — в сборнике стихов "Занг-тум-тум" (1914), где дан футуристический монтаж разбросанных печатных строк, математических и телеграфных знаков. Агитируя за вступление Италии в 1-ю мировую войну 1914—18, участвовал в ней добровольцеМаринетти С 1919 Маринетти — единомышленник Муссолини, провозгласивший родственность итальянского футуризма и фашизма.

Испытал влияние Бергсона, Кро-че и Ницше (в упрощенно-редуцированном варианте культурного функционирования их идей в массовом сознании); на уровне самооценки генетически возводил свою трактовку культуры и искусства к Данте и Э.По. Автор романа «Мафарка-футурист» (1910), сборника стихов «Зангтум-тум» (1914) и основополагающих манифестов футуризма: «Первый манифест футуризма» (1909, опубликован в «Фигаро»; по оценке Маринетти вызванного им резонанса, «бешеной пулей просвистел над всей литературой»), «Убьем лунный свет» (1909), «Футуристический манифест по поводу Итало-Турецкой войны» (1911), «Технический манифест футуристской литературы» (1912), «Программа футуристской политики» (1913, совместно с У.Боччони и др.), «Великолепные геометрии и механики и новое численное восприятие» (1914), «Новая футуристическая живопись» (1930) и др.

В 1909–1911 выступил организатором футуристических групп и массовых выступлений сторонников футуризма по всей Италии. Идейный вдохновитель создания практически всех манифестов футуризма, подписанных различными художниками, скульпторами, архитекторами, поэтами, музыкантами и др. В целях пропаганды футуризма посещал различные страны, в том числе – и Россию (1910, 1914).

В отличие от экспрессионизма и кубизма, эмоционально локализующихся на «минорном регистре восприятия нового века», футуризм характеризуется предельным социальным оптимизмом, мажорным восприятием нового как будущего (по оценке Маринетти, «конец века» есть «начало нового»). В этой связи вдохновленный Маринетти программный «Манифест футуристической живописи» 1910 (У.Боччони, Дж.Северини, К.Карра, Л.Руссоло, Дж.Балла) формулирует цель футуристического движения как тотальное новаторство: «нужно вымести все уже использованные сюжеты, чтобы выразить нашу вихревую жизнь стали, гордости, лихорадки и быстроты». Вектор отрицания предшествующей традиции эксплицируется в футуризме в принципах антиэстетизма и антифилософизма, артикулируя само движение как антикультурное: по словам Маринетти, «мы хотим разрушить музеи, библиотеки, сражаться с морализмом».

Радикальное неприятие Маринетти культурного наследия («музеи и кладбища! Их не отличить друг от друга – мрачные скопища никому не известных и неразличимых трупов») конституирует в его программе не только общенигилистическую установку и экстраполирование пафоса обновления на позитивную оценку войны как «естественной гигиены мира» (агитировал за вступление Италии в Первую мировую войну и сам ушел добровольцем на фронт), но и идею «великого футуристического смеха», который «омолодит лицо мира» (ср. с тезисом Маркса о том, что «смеясь, человечество прощается со своим прошлым»; статусом смеха у Кафки; живописным воплощением аллегории смеха в художественной практике футуризма: например, «Смех» Убоччони).

В означенном аксиологическом русле Маринетти предлагает упразднить театр, заменив его мюзик-холлом, который противопоставляет морализму и психологизму классического театра «сумасброднофизическое»; в рамках этого же ценностного вектора футуризма формируется его программная установка на примитивизм как парадигму изобразительной техники (краски «краааасные, которые криииичат»), а также педалированная интенция Маринетти на шокирующий эпатаж (известные формулировки: «без агрессии нет шедевра», следует «плевать на алтарь искусства» и т.п.).

Продолжая линию дадаизма (см. Дадаизм), Маринетти выдвигал идею освобождения сознания от логико-языкового диктата: «нужно восстать против слов», что возможно лишь посредством освобождения самих слов от выраженной в синтаксисе логики («заговорим свободными словами»), ибо «старый синтаксис, отказанный нам еще Гомером, беспомощен и нелеп». – «Слова на свободе» Маринетти (ср. со «словом-новшеством» в русском кубо-футуризме: Крученых и др.) – это слова, выпущенные «из клетки фразы-периода. Как у всякого придурка, у этой фразы есть крепкая голова, живот, ноги и две плоские ступни.

Так еще можно разве что ходить, даже бежать, но тут же, запыхавшись, остановиться... А крыльев у нее не будет никогда». Следовательно, по Маринетти, необходимо уничтожение синтаксиса («ставить» слова, «как они приходят на ум») и пунктуации («сплетать образы нужно беспорядочно и вразнобой», забрасывая «частый невод ассоциаций... в темную пучину жизни» и не давая ему зацепиться «за рифы логики»).

Согласно Маринетти, именно логика стоит между человеком и бытием, делая невозможной их гармонизацию; в силу этого, как только «поэт-освободитель выпустит на свободу слова», он «проникнет в суть явлений», и тогда «не будет больше вражды и непонимания между людьми и окружающей действительностью».

Под последней Маринетти понимает, в первую очередь, техническое окружение, негативно воспринимаемое, по его оценке, в рациональности традиционного сознания: «в человеке засела непреодолимая неприязнь к железному мотору». А поскольку преодолеть эту неприязнь, по Маринетти, может «только интуиция, но не разум», – он выдвигает программу преодоления разума: «Врожденная интуиция – ...я хотел разбудить ее в вас и вызвать отвращение к разуму», – «вырвемся из насквозь прогнившей скорлупы Здравого Смысла», и тогда, «когда будет покончено с логикой, возникнет интуитивная психология материи». – Результатом отказа от стереотипов старой рациональности должно стать осознание того, что на смену «господства человека» настанет «век техники».

Техническая утопия Маринетти предполагает финальный и непротиворечивый синтез человека и машины, находящий свое аксиологическое выражение в оформлении новой мифологии («на наших глазах рождается новый кентавр – человек на мотоцикле, – а первые ангелы взмывают в небо на крыльях аэропланов»).

В этом контексте машина понимается Маринетти как «нужнейшее удлинение человеческого тела» (ср. с базовой идеей философии техники о технической эволюции как процессе объективации в технике функций человеческих органов). В соотношении «человек – машина» примат отдается Маринетти машине, что задает в футуризме программу антипсихологизма. По формулировке Маринетти, необходимо «полностью и окончательно освободить литературу от собственного «я» автора», «заменить психологию человека, отныне исчерпанную», ориентацией на постижение «души неживой материи» (т.е. техники): «сквозь нервное биение моторов услышать дыхание металлов, камня, дерева» (ср. с идеей выражения сущности объектов в позднем экспрессионизме).

В этом аксиологическом пространстве оформляются: парадигмальные тезисы Маринетти относительно основоположения нового «машинного искусства» («горячий металл и... деревянный брусок волнуют нас теперь больше, чем улыбка и слезы женщины»); предложенная Маринетти программа создания «механического человека в комплекте с запчастями», резко воспринятая традицией как воплощение антигуманизма; получившая широкий культурный резонанс и распространение идея человека как «штифтика» или «винтика» в общей системе целерационального взаимодействия, понятой Маринетти по аналогии с отлаженной машиной – «единственной учительницей одновременности действий» (ср. с образом мегамашины у Мэмфорда), – в отличие от воплощающей внеморальную силу новизны выдающейся личности, персонифицирующейся у Маринетти в образе вымышленного восточного деспота – Мафарки (роман «Мафарка-футурист»), представляющего собой профанированный вариант ницшеанского Заратустры – вне рафинированной рефлексивности и литературно-стилевого изыска Ницше.

Парадигма нивелировки индивида как «штифтика» в механизме «всеобщего счастья» оказала влияние на формирование идеологии всех ранних базовых форм тоталитаризма от социализма до фашизма.

В 1914–1919 Маринетти сблизился с Б.Муссолини; с приходом фашизма к власти Маринетти получает от дуче звание академика, а футуризм становится официальным художественным выражением итальянского фашизма (тезис Маринетти о доминировании «слова Италия» над «словом Свобода»; «брутальные» портреты Муссолини авторства У.Боччони; нашумевшая картина Дж.Северини «Бронепоезд», воплощающая идею человека как «штифтика» в военной машине; программная переориентация позднего футуризма на идеалы социальной стабильности, конструктивной идеологии и отказа от «ниспровергания основ»: см. у Маринетти в манифесте 1930 – «одна лишь радость динамична и способна изображать новые формы»).

Маринетти оказал значительное влияние на становление модернистской концепции художественного творчества: его программа презентации «интуитивной психологии материи» в «лирике состояний» находит свое воплощение – в рамках футуризма – в динамизме и дивизионизме Дж.Балла и У.Боччони и в симультанизме Дж.Северини, позднее – в программе «деланья вещей» в искусстве pop-art и в традиции “ready made”; программное требование Маринетти «вслушиваться в пульс материи» инспирирует в авангарде «новой волны» линию arte povera, ориентированную на моделирование «естественных сред». Выступления Маринетти против станковой живописи (в частности, высказанная им идея фресок, создаваемых с помощью проектора на облаках) фундирует собой эстетическую программу и художественную технику «невозможного искусства».

Филиппо Томмазо Маринетти - фото

Филиппо Томмазо Маринетти - цитаты

Гоночная машина, капот которой, как огнедышащие змеи, украшают большие трубы; ревущая машина, мотор которой работает как на крупной картечи, - она прекраснее, чем статуя Ники Самофракийской.

Да и что можно увидеть в старой картине кроме вымученных потуг художника, бросающегося на барьеры, которые не позволяют ему до конца выразить свои фантазии?

Искусство, по существу, не может быть ничем иным, кроме как насилием, жестокостью и несправедливостью.

Красота может быть только в борьбе. Никакое произведение, лишенное агрессивного характера, не может быть шедевром. Поэзию надо рассматривать как яростную атаку против неведомых сил, чтобы покорить их и заставить склониться перед человеком.

Млеть перед старой картиной - то же самое, что выливать эмоции в погребальную урну вместо того, чтобы дать выпустить их на простор в бешеном порыве действия и созидания.

Количество просмотров: 6538