Цитаты Михаил Михайлович Жванецкий.

Мы овладеваем более высоким стилем спора. Спор без фактов. Спор на темпераменте. Спор, переходящий от голословного утверждения на личность партнера.

Что может говорить хромой об искусстве Герберта фон Караяна? Если ему сразу заявить, что он хромой, он признает себя побеждённым.

О чём может спорить человек, который не поменял паспорт?

И вообще, разве нас может интересовать мнение человека лысого, с таким носом? Пусть сначала исправит нос, отрастит волосы, а потом и выскажется.

Поведение в споре должно быть простым: не слушать собеседника, а разглядывать его или напевать, глядя в глаза. В самый острый момент попросить документ, сверить прописку, попросить характеристику с места работы, легко перейти на «ты», сказать: «А вот это не твоего собачего ума дело», и ваш партнёр смягчится, как ошпаренный.

А вы пробовали когда-нибудь зашвырнуть комара? Далеко-далеко. Он не летит. То есть он летит — но сам по себе и плюет на вас. Поэтому надо быть лёгким и независимым.

Нормальный человек в нашей стране откликается на окружающее только одним — он пьёт. Поэтому непьющий всё-таки сволочь.

Видно свет в конце тоннеля, но только вот тоннель, сука, не кончается!

Но если меня в тёмной комнате прислонить к тёплой стенке, со мной ещё очень и очень можно… (1970-е, монолог о жизни и женщинах)

Писатель из-за телевидения не исчез, но читатель пропал.

Россия — страна талантов. Талантов масса, работать некому.

История России — борьба невежества с несправедливостью.

Чего больше всего хочется, когда влезешь наверх? Плюнуть вниз.

Не можешь любить — сиди дружи!

Не можешь любить — сиди дружи!

У нас в Одессе быстро поднятое не считается упавшим.

Не готовы наши люди. Жить ещё не готовы. Помирать не хотят, а жить не готовы.

Литература — это искусство избегать слов.

Наша перестройка весёлая, как любовь, когда фригидность внизу, а импотенция сверху.

Под давлением снаружи юмор рождается внутри.

Гляжу на Вас и думаю: как благотворно влияет на женщину маленькая рюмочка моей крови за завтраком.

Дураки очень любят наказывать умных. Во-первых, себя поднимают. Во-вторых, умней получаются. В-третьих, все видят, кто главный. Единственное — потом не знают, что делать.

В чём наша разница: вместо того, чтобы крикнуть: — Что же вы, суки, делаете?! Мы думаем: «Что же они, суки, делают».

Всё население принимает форму предмета. Кто с чем работает, его форму и принимает.

Жлобство — это не хамство, это то, что образуется от соединения хамства и невежества с трусостью и нахальством.

Больной и здоровый живут одно и то же время, только те силы, что больной тратит на отдаление, здоровый — на приближение яркого света в конце тоннеля.

Сидишь дома — кажется, все дома сидят. Выйдешь на улицу — кажется, что все вышли. Попадёшь на вокзал — думаешь, ну, все поехали. В больнице впечатление, что все туда залегли; на кладбище — все загибаются. Ну много нас. На всё хватает. И всюду чересчур.

Очень большие трудности у киношников. Самые большие, жуткие трудности у киношников. Прямо не знаешь. Требования к достоверности возросли, а танков старых нет, маузеров мало. Фрак народ носить разучился. Хамство и грубость в Сибири как раз получаются ничего, а образование в Петербурге не идёт пока. Аристократизм в Петербурге пока не идёт. Если герой просто сидит — ещё ничего, а как рот откроет — так пока не идёт.

Соколиная охота. Беру брата-красавца. Иду по Невскому, вижу красивую девушку — выпускаю брата! Раз! Она — моя.

Как сказал один восточный мудрец, живущий в Одессе, — нельзя быть честным и нечестным в одно и то же время, даже если это происходит в разных местах.

Я хочу купить, как во время войны, танк на средства артиста, но пользоваться самому какое-то время. Приятно, наверное, внезапно появиться в ЖЭКе и попросить заменить пол на кухне, не выходя из машины. Хорошо въехать на базар и через щель спросить: «Скоко, скоко? Одно кило или весь мешок?»

Две вещи мы поняли: словам не верить — раз, надеяться на себя — два. Наружных врагов у нас нет. Мы им не нужны. Завоёвывать нас себе дороже. А вдруг мы победим?! Так что с наружными врагами мы расправились собственным примером. А внутренним счастья не будет. Они живут в нашем окружении. Мы знаем друг друга наизусть и видим насквозь. Так что жизнь продолжается.

Концов счастливых не бывает. Если счастливый, это не конец.

Дружба видоизменилась настолько, что допускает предательство, не нуждается во встречах, переписке, горячих разговорах и даже допускает наличие одного дружащего.

Возьми за правило прерывать беременность еще в период знакомства.

Очень коротко живут в этой стране люди, дома, могилы.

Как же надо ненавидеть эту страну, чтобы бросить квартиру после такого ремонта.

Кто женился на молодой, расплатился сполна: она его никогда не увидит молодым, он ее никогда не увидит старой.

Старость приближается как электричка: вот она еще там, и вот она уже здесь.

Радиации у нас никто не боится — считается, что умереть от нее мы просто не успеем.

Приятное новшество пение под фонограмму. Любимый певец прилетает на концерт, но голос с собой не берет.

Все газеты о том как вести себя в постели, как будто мы из нее не вылезаем. Хотя прохожие на улицах есть.

Если говорить о цветных, у меня есть рассказ о том, как в Одессу приехал Боря Моисеев.

Спрашиваешь, почем помидоры? Прошу шесть, отдам за пять. Хорошо, возьму по четыре, на тебе три.

Мы им обещаем-обещаем, обещаем-обещаем, а им всё мало!

У нас чего только может не быть. У нас всего может не быть. У нас чего только ни захочешь, того может и не быть.

Наша свобода напоминает светофор, у которого горят три огня сразу.

Женщину скандал не старит, а освежает.

Если пришел во власть, то главная задача — не дать себе разбогатеть. Тут же надо иметь железную силу воли!

У нас в России родители взрослеют вместе с детьми. И получается так: родители не понимают, что такое Интернет, дети не знают, что такое совесть

Мы умнее тех, кого выбираем.

Флиртовать нечем.

Лучше маленький доллар, чем большое спасибо.

Может в консерватории что-то подправить?

Пока ты станешь мастером своего дела, то может и само дело исчезнуть к чёртовой матери.