Кент Ник биография

Кент Ник - биография

Известный: Журналист, Критик, Музыкант, Рок-музыкант

Страна: Великобритания

Категория: Музыка

Знак зодиака: Козерог

Дата рождения: 24 декабря 1951г.

Биография добавлена: 1 апреля 2014г.

Ник Кент (Nick Kent, род. 24 декабря 1951 года) — британский журналист, музыкальный критик и рок-музыкант. Наряду с Полом Морли, Чарльзом Шааром Мюреем и Дэнни Бэйкером Ник Кент считается одним из наиболее влиятельных авторов 1970-х годов, писавших о рок-музыке.

Кент начал профессионально писать в 1971 году, впервые опубликовавшись в андеграундном издательстве Frendz. В 1972 году он начал сотрудничество с еженедельником New Musical Express и здесь (по словам Стива Сазерленда, впоследствии многолетнего главного редактора) собственноручно перевернул все сложившиеся представления о том, как можно и нужно писать о роке.

О высочайшем художественном уровне британской рок-журналистики сказано и написано предостаточно. Как ни странно, благодарить за все следует одного-единственного человека.

Когда в 1972 году этот тонкий, как карандаш, оксфордский франт впервые переступил редакционный порог, музыкальная пресса являла собой жалкое зрелище. Между тем в Британии появились уже Боуи, Болан и Roxy Music — совершенно очевидно, что поклонников новой музыки пресные отчеты рок-еженедельников удовлетворить никак не могли.

Впоследствии Ник Кент всем показался самовлюбленным нарциссом; что ж, по крайней мере для высочайшего самомнения у этого человека имелись все основания: он обладал острейшим умом, блестяще владел пером — был, одним словом, талантливее подавляющего большинства тех, о ком ему приходилось писать. — Стив Сазерленд, New Musical Express, 1995

Более всего Кента интересовали «мятущиеся гении» рок-н-ролла, непрерывно балансировавшие «на грани»; при этом он обладал заметной тягой к декадансу и мелодраме.

Пространные, ярко импровизационные статьи Кента о Сиде Барретте, Лу Риде, Роки Эриксоне считаются классикой рок-журналистики. Уволенный (по собственному утверждению, за статью об Игги Попе), он перешел в Melody Maker.

В годы расцвета панк-рока Ник Кент играл в London SS (группе, участники которой позже образовали The Damned и The Clash, репетировал с первым составом Sex Pistols, был в близких отношених с Крисси Хайнд (тогда журналисткой и работницей магазина Макларена, впоследствии — вокалисткой The Pretenders).

Кент не раз утверждал, что именно он «импортировал» панк-рок в Британию из США, и для этого есть некоторые основания. Известно, что в 1974 году он подружился с Малкольмом Маклареном, которого познакомил с новой американской музыкой.

Именно благодаря Кенту первый состав Sex Pistols услышал The Stooges, Modern Lovers и Ramones, после чего и заиграл панк (отказавшись от влияний 60-х: The Small Faces и т. д.). Джон Сэвидж, исследователь истории панка, утверждает, что «I Wanna Be Me» Sex Pistols была написана о Кенте.

Отношения Кента с панк-сценой ухудшились после инцидента в 100 Club, когда он якобы подвергся нападению со стороны Сида Вишеса и Джа Уоббла.

Эпизод был подробно описан Кентом на страницах NME, а также в фильме «The Filth and the Fury» Джульена Темпла (2000) и в автобиографической книге «The Dark Stuff». Многие, однако, подвергают сомнению истинность его версии, поскольку Уоббл отрицает её, Вишес мёртв, а других свидетельств история до наших дней не донесла.

В 80-х годах Кент долго лечился от наркотической зависимости, но при этом продолжал писать — для The Face, Spin, Details. В 1988 году он переехал в Париж, где работает на телевидении и публикуется в местной прессе.

В 2007 году Ник Кент вновь оказался в центре внимания британской общественности, когда на презентации обновленной версии своей книги назвал Лу Рида «уродом», а о своем старом друге отозвался так: «Игги Поп в новом альбоме — это 60-летний старичок, поющий о собственном члене… Он вот-вот превратится в Хью Хефнера, живую рекламу виагры».

— Библиография
* The Dark Stuff: Selected Writings on Rock Music (1995/2007)

Кент Ник - фото

Кент Ник - цитаты

Сэр Уолтер Райли привез из Америки табак, я — панк-рок. Разница в том лишь, что Райли удостоили рыцарского титула, а меня оставили умирать с пятнадцатью ножевыми ранениями в парке за Юстон Стэйшн…"

Я имел несчастье родиться нежирным, зрячим и достаточно привлекательным. Дэвид Ли Рот заметил как-то, что рок-критики оттого так обожают Элвиса Костелло, что все как один на него похожи. Я же к двадцати годам был суперзвездой: одевался лучше Марка Болана, имел толпы красавиц, дружил с Кейтом Ричардсом. Еще бы они не сбросили меня в канаву! Когда я умирал в нищете, думаете, кто-то пришел мне на помощь? Нет, все расстегнули ширинки и дружно на меня помочились. Потому что рядом со мной — даже поверженным! — оставались пигмеями…

Я совместил в себе два разных мира: стал как бы гибридом Элвиса Пресли и Джеймса Джойса. Или Оскаром Уайльдом под маской Ли Марвина? Последнее вернее. Мне всегда нравилось жить под покровом тайны.

Чтобы стать частью этого мира, я решил погрузиться в него на максимально возможную глубину. Героин очаровал меня прежде всего своим могуществом, властью над душой человека. Как и многие в те годы, я верил в возможность Сделки вроде той, что заключил Фауст: ты отдаешь свою душу, взамен становишься гением. Но оказалось, что все это — обман. Да, героин вызывает энергетический взрыв, обеспечивая вдохновением… в лучшем случае, на год. Потом туман рассеивается, и ты понимаешь, что стал зомби.

Героин превратил меня в ходячую тень: я перестал принадлежать себе. Помню, однажды мы с Джонни Тандерсом и Сидом Вишиэсом вздумали ограбить аптечный склад в Нортфилдсе. Не вышло: их арестовали на полпути, и все пошло кувырком. Мы трое были прочно повязаны героиновой цепью…

Сид вспоминается мне очень неплохим парнем: хотя, конечно же, он был психопатом, а главное, безнадежным аутсайдером — вечно за кем-то плелся. Эта Нэнси… боже мой! Вот уж действительно жестокая шутка природы! Можете представить себе человека, не имеющего ни одной положительной черты? Точь-в-точь Кортни Лав, только еще и безмозглая. Омерзительное существо, и расистка при этом отъявленная. Когда у них с Сидом не хватало денег на героин, она стучала во все двери, и если открывал мужчина, спрашивала: «Blow-job хочешь?» Помню, присосалась однажды к чернокожему коротышке-таксисту: как ни занят был рот, а несколько раз она ухитрилась-таки обозвать его «ниггером»! Тот, кто хотя бы раз побывал с ней рядом, не забудет этого до конца своей жизни.

К рок-музыке я не испытываю никаких теплых чувств. Вот только жаль Курта Кобейна. Представляю себе его состояние. Бой с героином проигран. Группа разваливается, и весь мир вместе с ней. Жена начинает шляться по твоим же конкурентам: может быть, хочет пробудить в тебе остатки сексуальной энергии — но их тоже давно сожрал героин! Проделки менеджмента, перспектива Лоллапалузы, груз контркультуры, который несешь на своих плечах, подобно атланту… Я был на концерте «Нирваны» в Париже: уже тогда с Куртом все было кончено. Душа словно покинула его. Вот так героин расправляется с человеком.

Конечно, в том, что героин стал таким модным, есть и доля моей вины. Но когда я начинал писать, все музыканты искренне верили в его стимулирующую силу. «Знаешь, в чем состояла наша ошибка? — спросил меня Джимми Пэйдж во время последнего нашего с ним разговора. — Мы надеялись, что героин сделает нас новыми чарли паркерами. А он превратил нас в пустышек». Вот так человек, не желающий жить на тех условиях, что ему предлагает судьба, добровольно спускается в Ад. Впрочем, попасть туда можно миллионом дорог. Моррисси, например, тоже живет в Аду; потому что мир его — комната, увешанная зеркалами. Теряя способность любить, человек тут же проваливается в Преисподнюю… И знаете, ему там может понравиться! Джонни Тандерс, к примеру, был своим Адом очень даже доволен: женщины, наркотики, смерть — все рядом, за ближайшим углом…

О Led Zeppelin: "Да, история эта не для слабонервных. Парни сошлись с Дьяволом накоротке. Более гнусного животного, чем Джон Бонэм, мне в жизни своей встречать не приходилось. Общение с этим негодяем могло свести с ума любого нормального человека. На моих глазах Бонэм едва не изнасиловал зашедшую за автографом 13-летнюю девочку из Эдинбурга — знаете, из тех, кого в субботу вечером отпускают на рок-концерт, а наутро ведут в церковь. Мне пришлось оттаскивать его силой: рядом не нашлось человека, который осмелился бы вступиться за ребенка. Но если в Европе еще находились люди, пытавшиеся его урезонить, то что творилось в Лос-Анджелесе! Голливуд 75-го чтил как Бога каждого, кому удалось хоть чем-то прославиться. К Роберту Планту и Джимми Пэйджу дети тянулись, словно к святым и… позволяли проделывать над собой такое, от чего волосы становились дыбом. Впрочем, если что-то и изменилось с тех пор, так только к худшему. Мы ведь живем в эпоху безверия: любая «звезда» сегодня — своего рода суррогат Бога, которым все пытаются хотя бы ненадолго заполнить духовную пустоту.

Все сегодня тоскуют по прошлому, а между тем с прошлым этим пора наконец расстаться. Пит Тауншенд, дорогой, угомонись, а? Остановись наконец! Ввели же во Франции закон, согласно которому человек, раза три-четыре попавшийся на дороге пьяным, пожизненно теряет право садиться за руль — почему бы не распространить его и на завонявшихся рок-звезд? Три-четыре плохих альбома, и — все, приятель, тебя здесь больше нет! Я понимаю, это жестоко, и поколение, взращенное журналом «Q», будет глубоко опечалено. Но давайте же смотреть веселее на вещи: ни тебе «Психодереликта», ни Рэя Дэвиса с его бесчисленными возвращениями. Бог ты мой, «Ху» и «Кинкс»: три года творчества, а потом двадцать лет вялого кишечного недержания! Пришло время честно сказать об этом.

Количество просмотров: 5974