Цитаты Антуан де Сент-Экзюпери.

Земля помогает нам понять самих себя.

Ты построил свой тихий мирок, замуровал наглухо все выходы к свету, как делают термиты. Ты свернулся клубком, укрылся в своем обывательском благополучии, в косных привычках, в затхлом провинциальном укладе, ты воздвиг этот убогий оплот и спрятался от ветра, от морского прибоя и звезд. Ты не желаешь утруждать себя великими задачами, тебе и так немалого труда стоило забыть, что ты — человек. Нет, ты не житель планеты, несущейся в пространстве, ты не задаешься вопросами, на которые нет ответа: ты просто-напросто обыватель города Тулузы. Никто вовремя не схватил тебя и не удержал, а теперь уже слишком поздно. Глина, из которой ты слеплен, высохла и затвердела, и уже ничто на свете не сумеет пробудить в тебе уснувшего музыканта, или поэта, или астронома, который, быть может, жил в тебе когда-то.

Мы дышим полной грудью лишь тогда, когда связаны с нашими братьями и есть у нас общая цель; и мы знаем по опыту: любить — это не значит смотреть друг на друга, любить — значит вместе смотреть в одном направлении.

Быть человеком — это и значит чувствовать, что ты за все в ответе.

Как видно, совершенство достигается не тогда, когда уже нечего прибавить, но когда уже ничего нельзя отнять.

Вода! У тебя нет ни вкуса, ни цвета, ни запаха, тебя не опишешь, тобою наслаждаешься, не понимая, что́ ты такое. Ты не просто необходима для жизни, ты и есть жизнь. С тобой во всем существе разливается блаженство, которое не объяснить только нашими пятью чувствами. Ты возвращаешь нам силы и свойства, на которых мы уже поставили было крест. Твоим милосердием снова отворяются иссякшие родники сердца.

Величие всякого ремесла, быть может, прежде всего в том и состоит, что оно объединяет людей: ибо ничего нет в мире драгоценнее уз, соединяющих человека с человеком.

Есть только одна подлинная ценность — это связь человека с человеком.

Земля помогает нам понять самих себя, как не помогут никакие книги. Ибо земля нам сопротивляется. (Часть первая,Линия)

…тебе и так немалого труда стоило забыть, что ты — человек. (Часть первая, Линия)

Нет, никто не заменит погибшего товарища. Старых друзей наскоро не создашь. (Часть вторая, Товарищи)

Так устроена жизнь. Сперва мы становимся богаче, ведь много лет мы сажали деревья, но потом настают годы, когда время обращает в прах наши труды и вырубает лес. Один за другим уходят друзья, лишая нас прибежища. И, скорбя об ушедших, втайне еще и грустишь о том, что сам стареешь. (Часть вторая, Товарищи)

Работая только ради материальных благ, мы сами себе строим тюрьму. (Часть вторая, Товарищи)

В нашем мире всё живое тяготеет к себе подобному, даже цветы, клонясь под ветром, смешиваются с другими цветами, лебедю знакомы все лебеди — и только люди замыкаются в одиночестве. (Часть четвертая, Самолет и планета)

Если болван прочтет стихи, его принимают за поэта. Верят, что ему по душе ветхий дырявый паркет, верят, что он любит мангуст. Верят, что ему лестно доверие гадюки, прогуливающейся под столом у него по ногам. Отдают ему своё сердце — дикий сад, а ему по вкусу только подстриженные газоны. И болван уводит принцессу в рабство. (Часть пятая, Оазис)

Он был свободен, да — слишком свободен, слишком легко он ходил по земле. Ему не хватало груза человеческих отношений, от которого тяжелеет поступь, не хватало слёз, прощаний, упрёков, радостей — всего, что человек лелеет…(Часть шестая, В пустыне)

Словно легкокрылый архангел, которому, чтобы жить среди людей, пришлось бы сплутовать — зашить в пояс кусок свинца.. (Часть шестая, В пустыне)

— Дурень, ты его просто выдумал, ты и сам это знаешь. — Тогда всё на свете обман.. (Часть седьмая, В сердце пустыни)

Ты живешь в своих поступках, а не в теле. Ты — это твои действия, и нет другого тебя.

Черт побери, обитаемая эта планета или нет? (Часть седьмая, В сердце пустыни)

А здравый смысл? Его дело — объяснять жизнь, пусть выкручивается как угодно. (Часть Восьмая, Люди)

Тоска — это когда жаждешь чего-то, сам не знаешь чего…(Часть Восьмая, Люди)

Земля сама знает, какое ей нужно зерно.(Часть Восьмая, Люди)

Истина человека — то, что делает его человеком.(Часть Восьмая, Люди)

Истина <…> это то, что делает мир проще, а отнюдь не то, что обращает его в хаос.(Часть Восьмая, Люди)

Истина — не то, что доказуемо, истина — это простота.(Часть Восьмая, Люди)

Логически можно доказать всё, что угодно. (Часть Восьмая, Люди)

Каторга там, где удары кирки лишены смысла, где труд не соединяет человека с человеком. (Часть Восьмая, Люди)

Врач, осматривая больного, не слушает стонов: врачу важно исцелить человека. Врач служит законам всеобщего. (Часть Восьмая, Люди)

Когда мы осмыслим свою роль на земле, пусть самую скромную и незаметную, тогда лишь мы будем счастливы. Тогда лишь мы сможем жить и умирать спокойно, ибо то, что дает смысл жизни, дает и смысл смерти. (Часть Восьмая, Люди)

Слишком много в мире людей, которым никто не помог пробудиться. (Часть Восьмая, Люди)

Нельзя сидеть на месте — вдруг где-то рядом оазис? (Часть седьмая, В сердце пустыни)

Ждал, что жизнь подаст мне знак,- и не дождался. (Часть седьмая, В сердце пустыни)

Друзья, готовые нам помочь, находятся быстро. Куда труднее заслужить друзей, которые ждут помощи от нас.

Ты принимаешь меня таким, какой я есть, и потому, если надо, примиришься и с моими рассуждениями и с поступками.

Долго надо взращивать дружбу, прежде чем друг предъявит на тебя права.

Порядок создаётся жизнью, но сам он жизни не создает.

Друг мой, ты нужен мне, как горная вершина, где вольно дышится!

Часто улыбка и есть главное. Улыбкой благодарят. Улыбкой вознаграждают. Улыбкой дарят тебе жизнь. И есть улыбка, ради которой пойдёшь на смерть.

Победа ослабляет народ; поражение пробуждает в нем новые силы.

Хоть человеческая жизнь дороже всего на свете, но мы всегда поступаем так, словно в мире существует нечто ещё более ценное, чем человеческая жизнь… Но что?..

Глупо лгать, когда тебя так легко уличить.

Там хорошо, где нас нет.

Ведь можно быть верным долгу и все-таки ленивым.

Узнать можно только те вещи, которые приручишь.

Когда мне было шесть лет, взрослые убедили меня, что художник из меня не выйдет, и я ничего не научился рисовать, кроме удавов — снаружи и изнутри.

Я уже не говорил с ними ни об удавах, ни о джунглях, ни о звёздах. Я применялся к их понятиям. Я говорил с ними об игре в бридж и гольф, о политике и о галстуках. И взрослые были очень довольны, что познакомились с таким здравомыслящим человеком.

Миллионы лет у цветов растут шипы. И миллионы лет барашки всё-таки едят цветы.

Баобабы сперва, пока не вырастут, бывают совсем маленькие.

— Если хочешь, чтобы у тебя был друг, приручи меня! — А что для этого надо делать? — спросил Маленький принц. — Надо запастись терпением, — ответил Лис. — Сперва сядь вон там, поодаль, на траву. Вот так. Я буду на тебя искоса поглядывать, а ты молчи. <...> Но с каждым днем садись немного ближе…

Я пытаюсь рассказать о нем для того, чтобы его не забыть.

Довольно только передвинуть стул на несколько шагов. И ты снова и снова смотришь на закатное небо, стоит только захотеть...

Напрасно ты идешь со мной. Тебе будет больно на меня смотреть. Тебе покажется, будто я умираю, но это неправда...

Мой друг никогда мне ничего не объяснял. Может быть, он думал, что я такой же, как он.

И у людей не хватает воображения. Они только повторяют то, что им скажешь...

Мне кажется, где-то на моей планете живет старая крыса. Я слышу, как она скребется по ночам. Ты мог бы судить эту старую крысу. Время от времени приговаривай ее к смертной казни. От тебя будет зависеть ее жизнь. Но потом каждый раз надо будет ее помиловать. Надо беречь старую крысу: она ведь у нас одна.

Но я, к сожалению, не умею видеть барашка сквозь стенки ящика. Может быть, я немного похож на взрослых. Наверно, я старею.

Когда очень хочешь сострить, иной раз поневоле приврешь.

Тщеславным людям всегда кажется, что все ими восхищаются.

Все мы родом из детства.

Когда говоришь взрослым: «Я видел красивый дом из розового кирпича, в окнах у него герань, а на крыше голуби», они никак не могут представить себе этот дом. Им надо сказать: «Я видел дом за сто тысяч франков», — и тогда они восклицают: «какая красота!»