Цитаты Мэнсон Мэрилин.

Люди не хранят дневники для себя. Они хранят их для других как секрет, о котором не хочется рассказывать, но при этом хочется, чтобы о нем знали все. Единственный надежный сейф — твоя собственная память, в которую никто не может залезть без твоего ведома. Мне начинает казаться, что Интернет — это СВ радио девяностых, когда домашний компьютер становится местом парковки души, опаснейшим прибором в руках идиотов.

Меня так достали люди, думающие, что искусство должно быть красивым и приятным глазу. Искусство может быть красивым, оставаясь в то же время страшным, гротескным или пугающим. Это не делает его менее значимым. Если люди испуганы или шокированы, они должны спросить себя, почему, а не выдвигать в ответ цензуру.

На самом деле, все мы — просто участники скандального ток-шоу. Просто не всех из нас туда приглашают.

Сила личности измеряется не тем, сколько человек тебя любит, а тем — сколько ненавидит.

Хватит отчаянно пытаться соответствовать тому, что считается красивым или политкорректным. Верьте в себя и придерживаетесь того, что верно. Если вы хотите походить на меня, будьте собой.

Сегодня поползли слухи, что я собираюсь покончить с собой. Я слишком много раз умирал за последний год и не думаю, что стоит это делать еще раз.

Все лицемерие, с которым я сталкивался в жизни, как нельзя лучше помогло мне понять, что все мы имеем светлую и темную половины и каждая не может существовать без другой

Апокалипсис не приходит с огнём и разрушениями, он происходит на персональнальном уровне. Если ты веришь, что ты центр собственной вселенной, и ты хочешь увидеть эту вселенную разрушенной, достаточно одной пули.

Будь я Девой Марией, я бы сделал аборт.

Я представлял, как на вопрос священника: «Готовы ли Вы взять эту женщину в законные жены до тех пор пока смерти не разлучит вас?» я обливаю себя бензином и поджигаю.

Как много разорванной кожи, а я и перчаток не снял.

Если вам, родители, стыдно за своих детей, то вы сами в этом виноваты.

Библия — важнейшее литературное произведение, но когда люди умирают за слова, написанные на бумаге, — это странно и опасно!

Люди, говорящие, что они хотят всегда быть в андеграунде, — полное дерьмо. Они боятся самих себя, боятся осознать масштабы своих талантов, и их поступки находятся в подчинении этому страху. Лично я никогда не ставил перед собой задачу быть коммерчески успешным — мною двигало желание снабдить моей музыкой как можно большее количество людей. Я этого никогда не скрывал!

В одном из своих эссе я написал, что Христос был знаменит в первую очередь из-за того, что его убили. У каждой религии есть свой Иисус, которого убивают. Всё это происходит из-за того, что людям надо во что-то верить, потому что они не верят в себя.

Я не страдаю раздвоением личности, поскольку одновременно являюсь и Уолтом Диснеем, и Микки Маусом. Разумеется, на сцене я один, в туалете другой, на улице третий — любой человек ведет себя точно также, каждый устраивает собственное шоу.

Если ты нашел того, с кем ты можешь быть нежным, то имеешь полное право быть при этом грязным и примитивным. Любовь в полной мере оправдывает факт существования человека. Но не всем это чувство доступно.

Есть два типа людей: те, кто меня любят и тупые.

Если у вас плохое дыхание, то с вами никто не станет разговаривать. Если у тебя прыщи, то девчонки не будут спать с тобой. Это компания страха и потребление. Вот почему все на одной базе. Идея в том, чтобы напугать, тогда люди купят.

Почти все, кого я встречала в своей жизни, не понимали, что сатанизм состоит не в ритуальных жертвоприношениях, раскапывании могил и поклонении дьяволу. Дьявол не существует. Сатанизм — это поклонение себе, потому что только ты ответственен за свои собственные добро и зло. Война христианства с дьяволом всегда была борьбой с самыми естественными человеческими инстинктами — потребностью в сексе, насилии и самодовольстве — и отрицанием принадлежности человека к миру животных. Идея рая — это просто христианский способ устроить на земле ад.

Всё, что тебя не убьёт — оставит шрам.

Я обнаружил, что на свете есть множество людей, являющихся как бы составной частью меня, придающие нечто эстетическое тому, что я делаю. Есть люди, которым нравятся мои картины, или которые хотели бы снимать со мною кино. Я понимаю, что не всем нравится музыка, которую я создаю, да и я не часто слушаю музыку, похожую на мою. Может быть, именно по этому я делаю то, что делаю. Я не понимал, что я выражаю себя наименее мощным и прямым способом. Я не скажу, что этот способ, более честный или личный, это за меня сделают все те люди, которые, услышав меня, скажут — «О, эта запись более человечна!», как будто на свете существует что-то заставляющее меня чувствовать себя еще более бесчеловечным.

Приравнивать себя к большинству. Это действительно сложная задача. Создавай искусство таким способом, который сможешь контролировать. Я всегда выбирал труднейший. Я всегда избегал очевидных и наиболее подходящих вещей. Вместо них, я использовал то, что подходит мне только сейчас. Жить трудно. Не жаловаться на жизнь ещё труднее. Я создал нечто, что сделало меня сильнее.

Моя политика — это моя музыка. Искусством можно влиять на политические убеждения людей гораздо эффективнее. Я лучше бы стал президентом Клуба Микки-Мауса, чем политиком.

Меня так достали люди, думающие, что искусство должно быть красивым и приятным глазу. Искусство может быть красивым, оставаясь в то же время страшным, гротескным или пугающим. Это не делает его менее значимым. Если люди испуганы или шокированы, они должны спросить себя, почему, а не выдвигать в ответ цензуру.

Каждая новая смертельная угроза помогала мне достичь нового, более высокого уровня. Я не мог бы жить, не делая того, что мне нравится. И я должен быть готов умереть за это.

Если я хочу кому-либо сказать о своей любви, у меня должен быть способ как-то выразить это. И я не думаю, что есть лучший или более сильный способ, чем выражение своего чувства через песню или рисование. Я понял — вот мой путь самовыражения. Я подошёл близко к той грани, когда человек умирает как артист и как личность. Вот что заставило меня подумать о том, что я должен по-другому взглянуть на общественное мнение.

Что ты можешь ответить тем, кто считает, что в последнее время твои работы стали слабее? Ты все еще видишь необходимость в том, чтобы выглядеть шокирующе? Никогда не считал шокирующим ничто из того, что делаю. Шокировать публику — слишком сложная задача, особенно если сравнивать с тем, что происходит в мире. Или с тем, что предлагает мне мое воображение. Ещё неизвестно, что гротескней. Я живу так, как мне нравится, и прекрасно себя чувствую.

Смерть искусства наступает тогда, когда ты позволяешь людскому мнению и требованиям менять то, что ты делаешь. Есть разница между тем — начальник ты, или слуга. Есть разница между тем, даешь ли ты людям то, что они хотят, или то, что считаешь нужным давать, и она огромна.

Если мне все-таки суждено умереть, то я знаю как хочу это сделать… И я точно не хочу умереть в одиночестве. Я хочу, чтобы меня убили… Это романтично… Жестоко, мрачно, страшно, но романтично…

Я благодарен дедушке: он помог мне осознать важную истину — в подвалах Америки не все так чисто, как кажется.

Если кому-то не нравится моя музыка, то мне на это наплевать. Действительно наплевать. Если кому-то не нравится то, как я выгляжу, если кому-то не нравятся мои высказывания, это значит, что я отчасти добился, чего хотел. То есть получаю от людей то, что и хотел.

Я боюсь помещений, в которых полно народу. Я не люблю находиться посреди большой толпы, но чувствую себя вполне комфортно, выступая на сцене перед несколькими тысячами людей. По-моему, это правильный способ преодолеть свой страх. Может показаться невероятным, но я ужасно застенчив. Смешное качество для эксгибициониста, всегда находящегося в гуще толпы. Но я действительно ужасно застенчив.

Возлюби врага своего, потому что любовь — твой враг.

Всякий раз, когда мы сворачиваем доллар трубочкой, мы душим президента.

Единственная бессмертная вещь в этом мире — деньги. Единственная воображаемая вещь в этом мире — это почему мы уничтожаем вещи. Всё уже было создано и мы можем придумывать только новые способы уничтожения.

Макияж мне нужен не для того, чтобы быть похожим на клоуна или Джина Симмонса, что для меня — одно и то же. Я делаю мейк-ап с той же целью, с какой его делают женщины. Я всегда хожу в гриме. Даже если вам кажется, что на моем лице нет косметики, она все равно есть. Знаете, это излюбленный трюк студенток колледжей. Девушка говорит вам: «Я не накрашена», — но это вовсе не значит, что она пришла без макияжа. Кто знает, может, она напомадила себе половые губы?

А другого и ждать не приходится. Я создал новый стиль в музыке — Antichrist Superstars, который является одним из способов разрушения идеи господа Бога в сознании людей. Многим это не нравится, поэтому я не удивлюсь, если в один прекрасный момент ко мне в окно влетит бомба. В мой адрес приходят сотни писем с проклятиями и угрозами. Но таким способом они ничего не добьются. Для меня написанные в письме слова «Я ненавижу Мерилина Мэнсона» равнозначны «Я люблю тебя». Я считаю, что это — месть. Эти люди ненавидят меня, а значит и боятся. Сегодня я предан анафеме самим Папой Римским, а завтра все будут поклоняться мне. Все, что происходит вокруг меня, — всего лишь сенсация, раздутая телевидением. Когда-то то же самое случилось с Иисусом Христом, народная молва сделала его секс-символом, иконой. Сейчас же любая звукозаписывающая фирма или журнал легко могут сделать меня таким же.

Если делаешь что-то плохое каждый день, быстро втягиваешься.

«I hate love/I love hate» — Мне нравится данное противопоставление. Ненависть такое же здоровье и полезное чувство как и любовь, надо только уметь правильно им пользоваться. Идеи типа «давай любить всех, включая врагов» просто глупы: любовь надо концентрировать на тех вещах, которые для вас действительно важны. Полюбив всех подряд, вы лишь растратите это чувство. То же касается и ненависти.

Слабые существуют, чтобы оправдывать сильных.

От малодушия к мании величия, от дерьмоеда к уничтожителю дерьма, от червя к разрушителю мира.

Давай прыгнем на острые мечи и срежем наши улыбки, без опасности смерти нет смысла жить.

Музыка — это самый сильный вид магии.

Я благодарен за то, что у меня есть два средних пальца, хотя неплохо бы иметь еще пару.

Зачем мне изучать эту грёбаную математику, если у меня достаточно денег, чтобы купить себе долбаный калькулятор.

Деньги можно кидать на ветер, пока ветер дует в твою сторону.